Иванов рассматривает пугачёвское восстание как борьбу за создание новой элиты — ей должно было стать казачество в противовес дворянству, процветавшему в период активного промышленного развития. В разных регионах России этот мятеж имел под собой разные основания: писатель называет это «наложением истории на территорию». Наша статья поможет лучше понять, как проходило пугачевское восстание на горных заводах Урала (чёрно-белые фотографии — иллюстрации из книги «Вилы»).

«Самое зримое наследие горнозаводской державы — градостроительный тип «горного завода», когда в центре селения — пруд и завод. Европа не знала таких селений, потому что в Европе заводы строили не на прудах, а на каналах. Ныне завода может уже и не быть, но селение по планировке всё равно остаётся горнозаводским — с прудом и главной улицей, идущей по плотине». (Алексей Иванов, «Вилы»)

На гравюре XVIII века — типичный горный завод с прудом внутри крепости: Сысертский завод

«В ту эпоху мощные силовые агрегаты работали на водобойных колёсах. Людской натуги или конной тяги не хватало, чтобы качать огромные мехи печей или поднимать тяжёлые хвостовые молоты. Неизбежно приходилось сооружать пруд и строить завод под его плотиной, где на водосбросах вращались колёса, приводившие в движение заводские механизмы. Пруд должен был сохранять воду на год заводской работы, под него подыскивали уёмистую долину реки. Плотину возводили между гористых береговых склонов. А ещё для завода требовался лес, потому что доменные печи работали на древесном угле. Разумеется, требовались рудники. В Центральной России сложно было найти зону, которая удовлетворила бы всем требованиям водобойной промышленности. Либо руда бедная, либо пруд мелкий, либо леса редкие. Пётр I пробовал строить заводы вокруг Тулы — они получались слабосильные. Пробовал в Карелии — иссякала руда. И взор государя обратился на Урал, где слободские мужики уже разведали сотни рудных ям, а лесов, рек и гор было вдосталь». (Алексей Иванов, «Вилы»)

Водобойное колесо на Северском заводе

«Двести лет у заводчиков Урала был комплекс неполноценности, который назывался «Демидовы». Все хотели их превзойти». (Алексей Иванов, «Вилы»)

В 1703 Никите Демидовичу Демидову (до 1702 г. Антуфьеву) были отданы Верхотурские заводы на реке Нейве с обязательством уплатить казне за устройство заводов железом в течение 5 лет и с правом покупать для заводов крепостных людей. Через год к заводам Демидова были приписаны две волости Верхотурского уезда.

Сегодня символом Невьянска считается наклонная башня. На фото за ней видно отреставрированное здание Невьянского завода:

Управлял Невьянскими заводами сын Никиты Демидова Акинфий Никитич. Для сбыта железных изделий с заводов он восстановил судоходный путь по Чусовой, открытый ещё Ермаком и позже забытый. Кроме того, он построил 15 заводов и открыл знаменитые алтайские серебряные рудники, поступившие в ведение казны. Вообще на протяжении XVIII века за путь железных караванов по Чусовой велась борьба между заводчиками Демидовыми и Строгановыми: их задачей было построить как можно больше собственных пристаней, чтобы меньше платить конкуренту. Поэтому в верховьях Чусовой было так много заводов. При каждом из которых — собственная пристань. Среди них были Староуткинский и Первоуральский заводы.

Староуткинский завод строился в 1726-29 годах на реке Средняя Утка. В время пугачёвского восстания в феврале 1774 года завод был захвачен отрядом пугачевского атамана Белобородова. Однако месяц спустя захватчики покинули завод, не причинив ему серьёзного вреда, и он почти сразу же возобновил работу.

Руины заброшенного завода Старая Утка

«Грандиозный комплекс староуткинского завода ныне стоит заброшенный. Он похож на индустриальный замок. Плотина — словно крепостной вал, пруд и водосброс — оборонительные рвы, ржавые заводские агрегаты — стенобитные орудия и катапульты. Работа с расплавленным металлом похожа на сражение, а горные инженеры — рыцари технологий». (Алексей Иванов, «Вилы»)

Совсем иначе сегодня выглядит Первоуральский завод, наследующий основанному в 1732 году Васильево-Шайтанскому железоделательному заводу.

Во времена Пугачёва взбунтовавшиеся заводские крестьяне во главе с атаманом Плотниковым убили заводовладельца Ширяева, отличавшегося жестокостью по отношению к рабочим. Завод был полностью разграблен и в начале 1774 года стал опорным пунктом восставших, откуда они вели наступление на Екатеринбург и Старую Утку. Сегодня это крупнейший и современный Первоуральский новотрубный завод:

В 1725 году на реке Тагил, правом притоке реки Чусовая, Акинфий Демидов основал чугунолитейный и железоделательный завод.

Когда пугачёвцы заняли Староуткинский завод, его администрация укрылась на Нижнетагильском, которому было предписано выделить дополнительно 300 вооружённых людей при двух пушках, но рабочие уклонялись от службы. До Нижнего Тагила Пугачёв не дошёл, но заводчики задумались о некотором улучшении условий работы мастеровых, хотя и не очень значительном.

Воскресенский медеплавильный завод работал с 1745 по 1895 год. С началом Пугачёвского восстания мастеровые завода одними из первых присоединились к повстанцам. В октябре 1773 года завод был взят без сопротивления и стал одним из повстанческих центров. Общее количество восставших на заводе превысило 2000 человек.

«Воскресенский завод близ крепости Табынск в 1736 году основал первый командир Оренбургской экспедиции Иван Кирилов. Основал «для блезиру», чтобы показать, будто дело его экспедиции ширится и процветает. А в действительности рудные месторождения тогда ещё даже не были найдены. К счастью Кирилова, башкиры почти сразу сожгли стройку — война скрыла все просчёты основателя. <…> Через десять лет компанейщики заполучили медные поля Каргалы и задумались о заводах. Строгий губернатор Неплюев поставил условие: хотите иметь завод — верните в казну убыток от кириловской затеи. И компанейщики, вздыхая, купили закопчённые руины. А свой завод построили совсем в другом месте: на речке Тор, на полпути от Оренбурга к Уфе. Название же сохранили прежнее — Воскресенский». (Алексей Иванов, «Вилы»)

Заброшенный комплекс Воскресенского завода, XIX век

Преображенский завод — медеплавильное предприятие Оренбургской губернии, основанное у реки Зилаир в 1750 году. Жители села Преображенский Завод примкнули к пугачёвцам в октябре 1773 года и удерживали его до начала апреля 1774 года, после чего разрушили и сожгли производственные здания и вывели из строя оборудование. Восстановительные работы продолжались более двух лет.

Заброшенный корпус Преображенского завода, XIX век

Железоделательный завод в Сысерти был основан в 1732 году на государственные деньги, а позже, в 1758 году, был продан крупному уральскому солепромышленнику и горнозаводчику Алексею Турчанинову.

«Турчанинов первым понял, что малахит — не просто медная руда, а прекрасный поделочный камень, и на Северском заводе появилась камнерезная фабрика: это при ней в сказах Бажова работал Данила-мастер. Неведомый зелёный самоцвет заводчик привёз в столицу. Новая пиар-кампания Турчанинова сделала малахит главным самоцветом империи. Рабочим Сысертских заводов было за что ненавидеть хозяина. Ведь это их двужильный труд превращал медное самоварное золото в золото настоящее. Но было и за что ценить. Поэтому в бунт рабочие заняли оборону, упрямо отбивая атаки мятежников Ивана Грязнова. Но рабочие спасали заводы, а не заводчика. Турчанинова с ними не было: он отсиделся на Троицком заводе». (Алексей Иванов, «Вилы»)

Корпус Сысертского завода, XIX век

Северский завод построен Василием Татищевым в 1739 году. Чугун Полевского завода поступал на кричную фабрику Северского, откуда кричное железо уходило на Уткинский и Сылвинский заводы. В 1757 году Северский, Полевской и Сысертский заводы были проданы Алексею Турчанинову. Во время пугачёвского восстания Турчанинов удержал значительную часть мастеровых своего округа и способствовал подавлению мятежа.

«Так сложилось на Урале, что в любом селении горный завод занял самое главное место — место храма, кремля или торжища. Завод заявил себя смыслом и целью жизни. Главная улица пролегла по плотине. Прочие улочки селения протянулись по обоим берегам заводского пруда, огибали завод, тесно сгрудившийся под плотиной, и бежали дальше — вдоль дорог и речки ниже плотины. Горные заводы стояли в распадках — прудам удобнее лежать меж холмов, поэтому оба берега пруда и речки были крутые, улочки шли террасами. Жить здесь было неудобно, однако завод строили не там, где удобно жить, а там, где удобно работать». (Алексей Иванов, «Горнозаводская цивилизация»)