Бог знает, где теперь вся эта мебель! Стоячая вода памяти в «Картахене» Лены Элтанг
В многочисленных отзывах в интернете Лену Элтанг называют самым «европейским» из современных российских прозаиков. Продюсер издательства «Альпина. Проза» Татьяна Соловьева рассказала об особенностях романа Лены Элтанг «Картахена».
Ее манеру письма и правда трудно спутать с чьей-либо еще: это очень плотный, органичный микс из европейского модернизма и философско-психологического романа, с детективной основой и неизменным русским писателем (или шире — человеком слова) в числе главных героев. Это мужественный, мудрый и здравомыслящий герой нашего времени, который мигрирует из романа в роман под разными именами и на разных жизненных этапах, но неизменно вызывает читательское восхищение.
Действие романа «Картахена» разворачиваются на итальянском побережье, в бывшем отеле, а ныне пансионе для пожилых господ «Бриатико», где за последние годы произошли четыре убийства. Элтанг предъявляет вниманию читателя целых пять нарраторов, каждый из которых рассказывает свою историю: кто он и зачем оказался в «Бриатико».
Неизменного героя Элтанг — писателя — здесь зовут Маркусом Фиддлом, но мы узнаём, что это псевдоним, на самом деле он назван Константином в честь Константина Кавафиса. Кстати, из Кавафиса роману предпослан эпиграф:
...Бог знает, где теперь вся эта мебель! (Кавафис)
Эпиграф отсылает нас в прошлое, переносит из парадигмы бытового и материального в парадигму символического и метафизического: «Картахена» — роман о «мертвой стоячей воде памяти», войти в которую дважды пусть и возможно, но счастье это принесет едва ли. Маркус бежит в «Бриатико» от любовной драмы, пытается забыть и избыть в себе это прошлое и заодно закончить книгу об этой драме: «Маркус и сам знал, что книга не готова, она горчила и отдавала застоявшейся яростью, будто тинистой водой с увядшими стеблями. Он знал, что нужно сделать, чтобы написать развязку: вернуться в “Бриатико”, пройти через оливковые посадки, спуститься по веревке на пляж, поставить палатку и развести костер». Кроме него свои истории в романе рассказывают юная девушка Петра, устроившаяся в пансионат процедурной сестрой, чтобы найти убийцу своего брата, Садовник, который только прозван Садовником, а вообще он пианист в «Бриатико», который никаким пианистом на самом деле не является, блогер flautista_libico — оставленный не у дел наследник пансиона, который мстит своим обидчикам, и комиссар полиции, который скрывает и подделывает улики, вместо того чтобы раскрывать преступления.
Фото: Pixabay
«Punto di Fuga, вот как это называется, точка в перспективе, где параллельные линии сходятся вместе». «Бриатико» — такая точка пересечения судеб. «Точки схода бывают земные, воздушные, еще какие-то. А бывают недоступные — это те, что за пределами картины. О них можно только догадываться. Может, их и нет вообще». Иллюзорность, истина, утекающая как песок сквозь пальцы, — верные признаки романной манеры Лены Элтанг.
Звучит очень запутанно? Так и есть. Романы Элтанг максимально далеки от быстрого чтива, хотя занимательный и сложносочиненный сюжет в основе каждого из них. Автору доставляет настоящее удовольствие плести тончайшую сюжетную сеть и заставлять читателя распутывать ее медленно, узелок за узелком: подлинное удовлетворение и удовольствие от чтения возникают в результате проделанной работы.
Все герои «Картахены» притворяются, выдают себя за кого-то иного, так, что совершенно непонятно, где они настоящие. Даже им самим. Петра говорит: «Я так ловко разыграла простодырую сестричку в голубом халатике, даже походку и речь отработала новые, что даже не знаю, смогу ли теперь вернуться к прежнему облику». Писатель берет псевдоним, то есть тоже притворяется, прикрывается чужим именем, выдает себя за другого (еще и путешествует по чужому паспорту). Садовник совершает каминг-аут: «Я не был безработным пианистом (да я вообще не был пианистом!), не был англичанином, не был человеком, готовым на всё, лишь бы поселиться у моря». Притворяется даже сам пансионат: некоторые его нынешние комнаты были чем-то еще, например, приемная управляющего раньше была ванной: «В этом отеле всё выглядит не так, как есть на самом деле». Потому и рассказчики, которых нам выдает автор, предельно ненадежны во всем — верить им нельзя, но и не слушать их невозможно. Постоянное проговаривание, необходимое для них, гипнотизирует читателя, как флейта гаммельнского крысолова, и он раз за разом возвращается к сюжетам, которые нарраторы извлекают из «мертвой стоячей воды памяти». Элтанг, конечно, играет с читателем в метамодернистскую игру: в ее европейский роман с русским героем нашего времени вплетается традиционный английский детектив со своим Садовником, — но автор и тут нас обманет.
Это психологический роман, в котором герои постоянно обращаются к прошлому, чтобы понять настоящее. Только чем пристальнее они всматриваются в минувшее, тем больше его версий перед ними возникает. И в итоге им не остается ничего иного, кроме как принять такой расклад: «Я буду главным героем, живущим сразу в трех плоскостях», — говорит Маркус. И он им стал.