Четыре языка, где время течет иначе
О связи сознания с восприятием времени
Существует ли объективное время? Или его определяют наш стиль жизни и, что важнее, язык? Вместе с Валерием Шульгиновым, научным редактором книги «Язык как инстинкт» Стивена Пинкера, разбираемся, почему в центре категории времени почти всегда находится человек и как язык определяет наше отношение к прошлому, настоящему и будущему.
Может ли быть такое, что если категория какого-то времени не выражена в языке, то и времени в этом языке просто не существует?
Подобная дискуссия длится долгое время. Лингвисты до сих пор не решили этот вопрос. Есть разные точки зрения: одни считают, что язык определяет сознание, а значит, люди, говорящие на разных языках, по-разному воспринимают весь мир, а не только время. Другие ученые говорят, что язык и сознание связаны, но не так сильно.
Однако при этом можно сказать, что язык как бы отражает реальность несколько иначе. Например, когда мы говорим о времени, мы зачастую думаем, что время существует объективным образом. Так как же отражается время в языках? Мы воспринимаем его в трех категориях — прошлого, настоящего, будущего. В целом все эти состояния объективно существуют.
В русском языке концепция времени закреплена. Когда мы говорим о прошедшем событии, то это, например, звучит так: «Я прыгал». Появляется суффикс «-л-» — показатель прошедшего времени. Если мы говорим о настоящем, то мы, скорее всего, не будем использовать грамматический показатель и скажем просто: «Я прыгаю». Если речь о будущем, используется глагол совершенного вида («Я прыгну») либо вспомогательный глагол («Я буду прыгать»). То есть сама грамматика русского языка подсказывает нам, как членится время, и мы в процессе нашей социализации постепенно привыкаем к этому и думаем, что у всех других людей время делится на три части.
Но как иначе может быть устроено время? Что об этом говорят другие языки?
Каритиана — язык, распространенный в небольшой области Бразилии. На нем говорит, собственно, племя каритиана. Какие категории времени можно найти здесь?
Например, фраза «Ятакат иун», которую можно перевести как «Я пойду» (форма будущего времени). Это формула прощания, то есть буквально «До свидания, я пойду». Здесь есть суффикс «-и-». То есть «-и-» в каритиана — это показатель будущего времени.
При этом существует форма настоящего времени: «Ятакат ун», то есть «Я иду». Кажется, что мы видим оппозицию «будущее/настоящее», похожую на ту, что есть в русском и английском языках. Однако выражение для прошедшего времени тоже есть: «Ятакат ун». То же самое, что для настоящего времени. Сами фразы совпадают полностью, и только контекст определяет, какое время имеется в виду.
И поскольку только форма будущего времени здесь образуется за счет суффикса «-и-», то возникает оппозиция «будущее время / не будущее время», а не «будущее/настоящее».
Китайский язык часто используют в качестве примера безвременных языков, говоря, что в нем нет категории времени.
Например, если мы говорим: Jīntiān wǒ yào qù běijīng («Сегодня я еду в Пекин»), то мы используем определенный показатель лексики. Слово jīntiān — это «завтра». Фактически будущее время выражается с помощью слова, но не с помощью грамматики. То же самое, если мы говорим о будущем времени: Míngtiān wǒ jiù qù běijīng («Завтра я поеду в Пекин»). То есть здесь настоящее и будущее время выражаются одинаково. Однако есть разница в слове-маркере: jīntiān («сегодня») или míngtiān («завтра»).
Однако если мы анализируем прошедшее время, то возникает новое слово le — Qùle — прошедшее время. То есть Qùle běijīng («Поехал в Пекин»). Для китайского языка важно, в каком времени произошло событие: в прошлом или не в прошлом? Соответственно, перед нами оппозиция «прошлое / не прошлое» (в то время как в языке каритиана «будущее / не будущее»).
Считается, что в хопи — языке юто-ацтекской семьи, на котором разговаривают индейцы хопи, — время в принципе не выражается. Однако все не так просто. Тут есть частица «ни», которая указывает на будущее, но она полифункциональна. То есть отражает не только время, но и некое воздействие на другого человека.
Например, по-русски мы можем сказать «Пойди куда-нибудь». С одной стороны, этой фразой мы выражаем будущее время, с другой — воздействуем на адресата, говорим, чтобы он что-то сделал в будущем. В языке хопи для этого воздействия существует та самая частица. И получается, что некая категория будущего времени все же есть. Ведь грамматика фиксирует, что событие только должно произойти.
Есть в хопи и другая частица — «ин гву», она выражает регулярное действие. Так называемый хабитуалис — то, что регулярно повторяется снова и снова. Это тоже важно для классификации времени. Потому что в русском языке действие «Я читаю книгу», «Каждый день я читаю книгу» — это такое регулярное событие, которое повторяется снова и снова. Опять же связь со временем появляется (ведь повторяемость — одна из характеристик времени). Но это все еще не категории прошлого, будущего или настоящего.
Сразу же стоит обратить внимание на географию: народ юпно проживает Перу, в горной местности. Прошлое для них находится не за спиной, не впереди, а по движению холма вниз. Соответственно, будущее — по движению холма вверх.
Здесь существует концепция вертикального времени, случай почти уникальный. Время представлено как поток. На примере других упомянутых языков мы видели, что в центре потока времени находится человек, а само время либо за его спиной, либо перед ним. Для юпно же время будто стекает по горе: не важно, где оно находится по отношению к человеку. Получается система координат, где время привязано к рельефу, а не к человеку.