Одни из самых узнаваемых массовым зрителем образов Центральной Азии, пожалуй, созданы художником Василием Верещагиным в Туркестанской серии. К выходу книги Адиба Халида «Центральная Азия: От века империй до наших дней» задали пять вопросов художнику и академику Российской академии художеств Алексею Буртасенко. Что помогло передать Верещагину нужное настроение и к чему он стремился больше: создать восточную сказку или показать реальную жизнь непростого региона?

— Какую работу из Туркестанской серии Верещагина вы бы назвали самой известной?

— В Туркестанской серии Верещагина самая известная картина это, безусловно, «Апофеоз войны» (1871). Стала она такой благодаря универсальности сюжета. Если не знать историю ее создания, гора черепов воспринимается как философская метафора бессмысленности войн, сюжет кажется сюрреалистичным, как будто такого просто не может быть.

Когда зритель узнает, что картина создана практически с натуры, этот шедевр Верещагина приобретает новые смыслы и вызывает шок. Все это вместе делает картину «Апофеоз войны» шедевром вне времени.

— Когда мы смотрим на Туркестанскую серию, то чувствуем и зной, и палящее солнце, и нужную атмосферу. С помощью каких художественных приемов это сделано? 

— Точная передача состояний природы в картинах художника обусловлена внимательным наблюдением и пережитым им самим чувством. Он сам терпел жару и зной. Для такого профессионала, как Василий Верещагин, главное было передать в картинах настроение и трагедию происходящего, точные цветовые и тональные отношения.

Эффектно смотрятся тени и рефлексы белой одежды русских солдат, которая резко выделяется на фоне азиатских цветных халатов, а также загорелые, блестящие от пота лица воинов.

— В работах Верещагина больше «волшебного Востока» или все-таки Азии нищей, грязной, суровой? 

— В первую очередь на картинах перед нами предстает Азия жестокая и бесчеловечная, а тот самый «волшебный Восток» не более чем контрастирующая декорация — памятники, построенные в более раннюю эпоху, когда там процветали культура и искусство.

— На сайте Третьяковской галереи есть цитата: «Такие сюжеты казались современникам антипатриотичными, парадоксальными, непонятными и невольно заставляли задуматься о методах колониальной политики любого государства». Действительно ли серия Верещагина изменила отношение к странам Центральной Азии?

— Эта цитата, похоже, не менялась со времен Советского Союза. Во всяком случае фраза о колониальной политике в отношении Российской империи звучит неточно.

 У Верещагина было несколько картин, которые он уничтожил сам, они в целом не соответствовали героизму русского солдата. Хотя, конечно, все понимают, что на любой войне бывают случаи, когда нет физической возможности вынести раненого с поля боя или похоронить убитого.

Картины Верещагина — это летопись ныне забытой войны, без них мы не смогли бы представить, как все было. Подвиг художника заключался в максимально правдивом отображении событий тех дней.

— А что самое необычное вы как художник и зритель выделили бы для себя в Туркестанской серии?

— Вся серия удивительна! Как художнику мне понятны и близки живописные приемы, которые использовал мастер. Побывав на его выставке в 2018 году в Третьяковской галерее на Крымском Валу, я почувствовал единение с ним. А как зрителю мне запомнилась картина «Торжествуют» (1872).