Кевин Лейланд «Неоконченная симфония Дарвина: Как культура формировала человеческий разум»

Многое в окружающем нас мире мы можем объяснить благодаря научным изысканиям Чарльза Дарвина. Но даже автор знаменитой теории эволюции затруднялся с ответом на вопрос «почему человек так сильно отличается от других видов?».

У животных существуют традиции (питаться определенной пищей, издавать характерные для обитателей данной местности трели), которые ученые тоже называют культурой, но эти традиции не носят характер закона, нравственных ценностей, институтов и не проникнуты символизмом, как в человеческой культуре. Традиции применения орудий у животных не подразумевают постоянного усложнения и увеличения разнообразия с течением времени, как свойственно нашим технологиям. Трелям зяблика так же бесконечно далеко до арий Джакомо Пуччини, как муравьям, которыми любят лакомиться шимпанзе, далеко до блюд высокой кухни, а способностям животных считать до трех — до разработки Ньютоном дифференциального и интегрального исчисления.

Профессор поведенческой и эволюционной биологии Сент-Эндрюсского университета Кевин Лейланд в своей новой книге предпринимает амбициозную попытку объяснить этот удивительный феномен. По мнению Лейланда, современного человека в большей степени сформировала культура. Именно наследие предков, символы, традиции и обычаи влияли на нас сильнее, чем природные катаклизмы, болезни или угрозы от внешних врагов. Мы созданы культурой и созданы для культуры. Наш вид декламирует стихи и восхищается балетом, нам ведомы эмоции при прослушивании музыкальных композиций, мы постигаем сложные научные дисциплины во многом именно благодаря уникальной, сформировавшейся у нашего вида культуре. Автор книги рассказывает о том, как именно происходил этот процесс на протяжении веков.

Перед читателями — одна из лучших книг по биологии по версии Forbes. Она приближает к ответам на вопросы «кто мы?» и «в чем смысл нашего существования?».

Питер Годфри-Смит «Метазоа: Зарождение разума в животном мире»

Испокон веков люди пытались сформировать мнение о соотношении жизни и разума. Концепция Аристотеля объединяла представление о живом и разумном в понятие душа. По его мнению, душой обладали даже растения, которые поглощают питательные вещества ради жизни, а также некоторые неживые объекты, которые целенаправленно действуют, чтобы занять свое место в мире.

Научная революция XVII века изменила отношение к этому вопросу.

В рамках нового подхода оформилось приземленное представление о материальном и укоренился механистический взгляд на материю как на нечто инертное, не имеющее ни целей, ни намерений, а душа, напротив, превозносилась и объявлялась сущностью нематериальной. Душа, которую Аристотель считал неотъемлемым атрибутом всего живого, стала представляться явлением редким, связанным сугубо с интеллектом.

Сегодня человечеству брошен новый вызов — искусственный интеллект. Связь жизни и разума снова пересматривается.

В своей книге научный философ и историк Питер Годфри-Смит пытается разгадать тайну разума, обращаясь к истории обитателей морского дна. Губки, кораллы, морские черви и другие причудливые создания не похожи на людей. Однако именно эти представители царства животных могут дать ответы на многие вопросы о человеческом сознании. Ведь, как ни странно, они — наши дальние родственники.

Карл Циммер «Живое и неживое: В поисках определения жизни»

Чаще всего мы безошибочно определяем живые и неживые объекты. У нас нет сомнений насчет бабочки или камня, но что насчет бактерий или вирусов? К какой категории мы отнесем срезанный цветок, стоящий в воде?

Понятия «живое» и «неживое» сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Здесь и нравственный выбор медиков, которые сталкиваются в своей практике со смертью мозга у пациента, и трудный разговор о разрешенных сроках прерывания беременности. У многих поколений и народов представления о том, что такое жизнь и смерть, разнятся.

Известный популяризатор науки Карл Циммер провел вдумчивый поиск определения жизни и представил читателям свой взгляд на то, когда она к нам приходит и в какой момент оставляет.

Народность бен — сообщество земледельцев Берега Слоновой Кости — считает начало жизни переходом из иного мира. Дети — духи, пришедшие из уругбе, поселения мертвых. Новорожденный будет по-настоящему принадлежать этому миру лишь через несколько дней, когда отпадет пуповина. Если он умрет раньше, бен не устроят для него похорон. С их точки зрения, никакой смерти не было.

Карл Сафина «Воспитание дикости: Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся»

В этой книге зоолог Карл Сафина рассказывает о трех сферах культуры (семья, красота и социальные противостояния) на примере китов, попугаев и приматов. Пернатые и хвостатые, такие разные герои его книги, объединены тем, что осознают себя как часть общества. Они заботятся о своем потомстве и скорбят об усопших, у них есть традиции и устоявшиеся правила поведения.

Карл Сафина убежден, что культура, прежде считавшаяся прерогативой нашего вида, свойственна и животным. В этом есть плюсы, но находятся и минусы. Культурные различия порождают конфликты не только в человеческих сообществах.

Читателей ждет удивительное путешествие в мир братьев наших меньших, чьи представления о культуре невероятно интересны и заслуживают пристального внимания.

Я смотрю вниз — и, потрясенный, замираю. Я вижу прямо под собой темную морду огромного кашалота. Я даже не сразу понимаю, на что именно я сейчас смотрю.

«Она спит, — поясняет Шейн, — вертикально».

Наконец до меня доходит: мать китенка отдыхает, зависнув в воде носом вверх. Хвоста отсюда не видно, ее тело слишком огромно. Это ее фонтан мы заметили самым первым.

Кашалоты спят в вертикальном положении.

«Им то и дело приходится подниматься, чтобы вдохнуть», — говорит Шейн.

Киты никогда не дышат машинально, вдох и выдох они делают сознательно.