«Земля имеет форму шара», «угол отражения равен углу падения», «три царства природы» – эти им подобные короткие выражения-слоганы мы накрепко затвердили со школьных времен, и они сопровождают нас всю жизнь, в доступной и мнемоничной форме рассказывая о величайших научных открытиях в истории. Однако стоит нам ограничить своё образование набором таких вот легкоусвояемых сентенций, не пытаясь глубже погрузиться в ту реальность, что за ними скрывается, как доходчивость легко оборачивается упрощением и может вести к неточностям и недоразумениям. Сложное природное явление сводится к сверхупрощенной, хотя и мгновенно запоминающейся формуле (вспомните пособия для нерадивых школяров из серии «”Война и мир” за 30 минут»).

Вот, например, расхожая и всем привычная фраза – «человек происходит от обезьяны». Фраза, которую одни произносят сквозь зубы, с плохо скрываемым раздражением, другие же – как нечто само собой разумеющееся, из разряда «ну кто же этого не знает?» У меня, как зоолога, она сразу вызывает несколько недоуменных вопросов. Перво-наперво, что это за «обезьяна» такая?

Никакой «обезьяны вообще» в природе не существует.

Есть совершенно конкретные гиббоны, мартышки, ревуны и макаки – это из числа ныне живущих, не упоминая давно вымерших дриопитеков, рамапитеков, гигантопитеков и иных питеков («питекос» по гречески и означает «обезьяна»). От кого же из них мы имеем честь «происходить»? Вопрос не праздный, потому что каждый из перечисленных представителей обезьяньего племени по своему уникален, обладает определенными признаками, отличающими его от других приматов. Поэтому, когда мы называем некое животное павианом или орангутаном, то перед нами предстает вполне определенное существо, которое ни с кем не спутать. А пресловутая «обезьяна» – не более чем собирательное название для нескольких сотен видов высших млекопитающих, состоящих меж собой в относительно близком эволюционном родстве, но во многих отношениях весьма различных. Называя нашего предка «обезьяной», мы не добьемся многого. (В скобках замечу, что ни один из ныне живущих видов приматов непосредственным предком человека не является, даже ближайший из наших родственников шимпанзе в лучшем случае лишь троюродный братец).

Во-вторых, ещё в середине 18 столетия великий классификатор всего и вся, основатель современной биологической систематики Карл Линней (1707–1778) раз и навсегда зафиксировал место нашего вида (человек разумный, он же Homo sapiens) в системе животного мира. Человек есть представитель отряда приматов, то есть та же обезьяна. Прямоходящая, продвинутая, хитроумная, но всё-таки обезьяна. Фраза, которую мы здесь обсуждаем, при таком подходе становится тавтологией.

Ну и наконец – многое зависит от смысла, который мы вкладываем в слово «человек».

Если под «человеком» понимать наш биологический вид, Homo sapiens, то происходит он не от «обезьяны», а от вида, именуемого человек выпрямленный (Homo erectus), а ранее известного учёным и широкой публике как питекантроп, в буквальном переводе «обезьяночеловек».

Это старинное название, придуманное ещё в середине позапрошлого века, и сейчас серьёзные исследователи им не пользуются. Давно установлено, что Homo erectus был гораздо более «антропом», чем «питеком», и сам происходит от более раннего представителя рода Homo. Получается, что «человека» отделяет от «обезьяны» долгая череда промежуточных звеньев, непосредственных предков, каждый из которых, по мере приближения к нашему времени, становился все более «человечным». О прямом переходе, и тем более скачке, от обезьяны к человеку (как подразумевает рассматриваемая фраза, если понимать её буквально) речи идти не может, между ними пролегло несколько долгих миллионов лет эволюции.

Итак, верно ли утверждение, что «человек происходит от обезьяны»? В самом общем, самом широком смысле – верно, но весьма примитивно и крайне мало информативно.

С таким же успехом можно утверждать, что «человек происходит от млекопитающего» (или от лопастепёрой рыбы). А как тогда правильно? Если мы хотим указать на принадлежность человека к животному царству и на его ближайших родственников, но при этом не добиваться сверхлаконичности, то я бы дал такой развернутый вариант: человек разумный – это вид отряда приматов, с представителями которого его связывает ближайшее эволюционное родство. Это куда точнее, хотя и не так мнемонично.

Впрочем, у каждого должно быть право на выбор – читать ли ему все четыре тома эпопеи Толстого или пролистать в метро брошюрку «”Война и мир” за 30 минут». Навязывать свою точку зрения я не буду. Suum cuique, как говорили в таких случаях древние римляне.