В книге вы отмечаете, что не стоит делить мир на врагов и друзей, основываясь только на позиции во время военного конфликта. Как вам лично удается сохранять объективность, когда вы пишете книгу или читаете новости?

Многие историки занимают националистическую позицию. Они пишут «Мы сбросили атомную бомбу». Я такие высказывания просто ненавижу. Я, например, атомную бомбу не сбрасывала, а вы? Никто из моих студентов тоже этого не делал. Никто из ныне живущих не принимал решение сбросить атомную бомбу.

Когда историк пишет «мы», то встает на позицию трансисторического национализма. Этот вид национализма не допускает вопросов. Мне кажется, из-за него мы начинаем панически думать о вине и ответственности. Не существует более убедительных аргументов за мир и международное сотрудничество, чем последствия Хиросимы и Нагасаки. Но нельзя тонуть в чувстве вины — это тоже туман для разума.

Своим студентам я предлагаю подумать на другую тему: «Что мы узнаем, если поймем, чем руководствовались люди, перед которыми такие вопросы вставали в прошлом?» Когда я пишу о делении на врагов и друзей, я имею в виду, что однозначно оценивать людей невозможно, это опасное заблуждение.

Почти вся военная история — история союзников и противников. Но если делить мир четко на союзников и противников, тогда вообще невозможно понять, для чего нужны наука и технологии.

Полный текст интервью вы можете прочитать на сайте журнала Forbes.