ХХ век: мы же вас предупреждали

Евгений Замятин «Мы»

Без этого романа, созданного в 1920 году, возможно, совсем другими получились бы «1984» и «О дивный новый мир», если бы они были написаны вообще. 

В XXXII веке у граждан нет имен — только порядковые номера, нет прав и даже желаний — абсолютно все регламентирует государство. Участник космической программы Д-503 записывает послание для жителей далеких планет, подробно описывая быт и устройство общества, в котором живет. В том числе момент, когда протокол его собственной жизни начинает сбоить.

Франц Кафка «Процесс»

Если в 1925 году обстоятельства, в которые попал К., можно было только реконструировать в воображении, сто лет спустя случается и не такое. Но чтение это удивительным образом утешительно. 

Знаменитые тетради Франца Кафки пересобраны заново, к ним добавлены фрагменты, которых не было в классическом переводе. И история неизвестно за что осужденного законопослушного гражданина неожиданно читается в ином свете. Но остается все такой же гипнотически страшной.

Джордж Оруэлл «1984»

Кажется, содержание этого романа знают даже те, кто его не читал. Но даже для тех, кто знаком не только с великими мемами «Незнание — сила» и «Старший брат видит тебя», каждое прочтение открывает новые аспекты, иначе этот текст не оставался бы бестселлером три четверти века спустя после первой публикации. О чем это говорит? О том, что парадокс Гегеля «история учит тому, что ничему не учит» работает и для литературы.

Айн Рэнд «Атлант расправил плечи»

Альтернативные социалистические США стоят на плечах одиноких гигантов — талантливых бизнесменов, которые постепенно устают от возложенной на них миссии и начинают исчезать по одному. Непонятно, что властям делать с трещащей по швам федерацией, но, в конце концов, кто такой Джон Голт? 

Айн Рэнд превратила безыскусный дамский роман в огромный двухтомник, настоящий трактат о рациональном эгоизме, ставший художественной базой для ее философской концепции объективизма и культовой книгой для многих поколений не только американцев.

Эдуард Лимонов «316, пункт ‘‘В’’»

Антропологическая антиутопия Эдуарда Лимонова — единственный в своем роде текст Эдички, в котором он размышляет о демографическом кризисе и эйджизме задолго до того, как все остальные заговорили об этом достаточно громко. 

Битловское «When I’m 64» невозможно в этом постъядерном мире, потому что все население, достигшее 65 лет, подвергается «гуманному уничтожению» — старость это хлопотно и не очень прилично, но главный герой, как водится, попробует сломать парадигму.

Антиутопии Новейшего времени 

Юрий Мамлеев «После конца»

Занимаясь всякой чертовщиной, важно помнить, что можно не призвать, положим, дух далекого предка, а оказаться в еще более далеком будущем, в некомфортном промежутке между концами света. 

С одной стороны, Валентину повезло: увидел, что там дальше, встретил любовь. С другой — грядет очередной армагеддон. Человечество, кажется, не умеет жить спокойно. А разбираться снова тому, кто наименее готов стать стать спасителем. 

Александр Иличевский «Исландия»

«Исландия» — это не только скандинавская страна с горячими источниками и вулканами, это круизник, улица в Иерусалиме и отчасти сам главный персонаж. Потому что «исландия» это еще и органический код, а герою, занимающемуся сбором геодезических данных, вживляют специальный кремниевый чип для обработки и передачи полученной информации. Как тебе такое, Илон Маск?

Алексей Поляринов «Центр тяжести»

Алексей Поляринов поставил эксперимент: создал большой американский роман в декорациях условных 2010-х годов российской действительности. Так ли неожиданно семейная сага, полная тайн и совпадений, постепенно, как нарастающий низкочастотный гул, становится антиутопией, балансирующей на грани вымышленного и реального?

Александра Шалашова «Салюты на той стороне»

Полифонический роман-парабола, в котором одну и ту же историю рассказывают 11 человек, и никому из них нельзя верить. Александра Шалашова не столько выстраивает дистопическое пространство, сколько исследует зыбкий метафизический переход от живого к мертвому.