Невероятные приключения библиоманов
Юлия Щербинина об антологии «Читательский билет: Литературное путешествие по миру отечественных буквоедов, книготорговцев и библиофилов»
Откуда в XIX веке взялась мода на прозу о чтении? Какие авторы прошлого незаслуженно забыты? Как определить национальность библиофила? Поговорили с Юлией Щербининой, автором книги «Читательский билет: Литературное путешествие по миру отечественных буквоедов, книготорговцев и библиофилов», и выяснили, как складывались маршруты этого путешествия.
В поисках буквоедов и книготорговцев
— Почему вы решили собрать тексты о библиофилах, библиоманах и буквоедах?
— Идея зрела давно, поскольку очень люблю «книжные» и «околокнижные» темы в художественной литературе. В литературных произведениях они встречаются преимущественно как отдельные элементы сюжета, мелкие детали, пунктирные образы. Это напоминает разорванное ожерелье: бусины рассыпались — и закатились под кровать, спрятались за шкаф, провалились в щели паркета. Время от времени они попадаются на глаза, случайно обнаруживаются то там, то тут, но воедино уже не собрать. А ведь как хочется! Примерно такое ощущение одолевало меня долгое время — и наконец, я решила, что пора действовать…
К тому же в русской литературе не так уж много рассказов с главными героями-книголюбами. Да и в основном это нехудожественные тексты — публицистика, эссеистика, биографические очерки, мемуарные сочинения. Тем интереснее и тем ценнее мне показалось собрать под одной обложкой тексты с ярко выраженной сюжетной, повествовательной основой.
— Что было самым сложным в процессе отбора текстов? И где вы их искали?
— Маршруты «Литературного путешествия по миру отечественных буквоедов, книготорговцев и библиофилов» складывались, признаюсь, непросто.
Азартно перелопачивала многотомные собрания сочинений классиков, ныряла с головой в архивы журнальной периодики, зависала в каталогах оцифрованных изданий. Немалое содействие оказали знакомые библиотекари, искусствоведы, коллеги-филологи, за что им большущее спасибо! Какие-то рассказы были известны мне еще едва ли не со студенчества и терпеливо ожидали возможности попасть в сборник, а какие-то стали для меня неожиданными и чудесными открытиями.
Самым сложным в процессе отбора было неизбежное расставание с давно полюбившимися и дорогими для меня произведениями. Иной раз это напоминало расставание со старым добрым другом. Звучит пафосно, но правдиво и без преувеличения. Собранного материала вполне хватило бы на три громадных тома. Утешилась тем, что в конце сборника поместила список рассказов с книжными сюжетами и персонажами, по тем или иным причинам не вошедших в антологию. Так что все, кто интересуется этой тематикой, самостоятельно могут их найти и прочитать.
Забытые авторы
— В «Читательском билете» собрано много текстов разных авторов. А каких авторов XVIII–XIX веков вы бы назвали самыми забытыми? Кого из них мы сейчас незаслуженно обходим стороной?
— Не решусь классифицировать писателей по степени забытости, но могу с уверенностью сказать, что многие из представленных в сборнике авторов публиковались очень мало (некоторые даже единожды) и совсем неизвестны современным читателям. Борис Алмазов, Петр Мартьянов, Сергей Семенов, Иван Наживин, Борис Никонов, Евгений Чириков, Михаил Волков… Вместе с тем надо уточнить: эти имена оказались забыты широкой читательской аудиторией, но в большей или меньшей степени знакомы специалистам-литературоведам.
Лично меня, пожалуй, более всего удивило и опечалило долгое и вопиюще незаслуженное забвение двух полностью посвященных библиофильству и притом объемных произведений — повести Дмитрия Стахеева «Пустынножитель» и романа Михаила Чернокова «Книжники». Пришла пора вернуть им заслуженный статус в культуре.
— Откуда в XVIII–XIX веках взялась мода на чтение и на книжную тему в литературе? Что вызвало этот тренд? Связано ли это с модой на коллекционирование?
— «Читательская мода» минувших эпох — большая, многоплановая тема и предмет особого разговора. Что же касается собственно книжной темы, то в моем представлении в отечественной словесности она никогда не считалась ни супермодной, ни трендовой. Повторю уже сказанное вначале беседы: в нашей литературе сравнительно немного художественных нарративов, целиком посвященных книжности, библиофильству и читательским практикам. Иная ситуация в западноевропейской прозе, особенно английской и французской, где фигура библиофила издавна относится к культовым, имеющим солидный литературный бэкграунд и — что весьма важно — национально специфическим.
— В предисловии вы задаете интересный вопрос читателю: «Какой была читающая публика в XIX веке и начале XX столетия?» Действительно, какой же? Как бы вы ее охарактеризовали?
— О, это тоже отдельный и долгий разговор! Если предельно кратко, то отвечу так: отечественный читатель позапрошлого и прошлого столетий очень разнопланов, многолик. Об этом подробно писал Николай Рубакин, авторитетнейший и горячо любимый мною исследователь чтения в дореволюционной и раннесоветской России.
Очевидно существенное различие читательских вкусов рабочих и крестьян. Любопытны ритуалы и традиции дворянства, связанные как непосредственно с чтением, так и с коллекционированием книг, и устройством домашних библиотек. И конечно же, на фоне читающей публики всегда выделялась колоритная фигура Библиофила. Как социальный типаж и как персонаж культуры он тоже имел множество воплощений — от рафинированных состоятельных собирателей книжных редкостей до уличных букинистов из простонародья.
Современная проза — о читателях
— А книжная тема в современной литературе, на ваш взгляд, все еще актуальна? Или сейчас это не в тренде, об этом мало пишут?
— Вряд ли эту тему нынче можно отнести к трендовым в российской литературе, но отдельные произведения время от времени появляются. Условно-обобщенно называю их «филологическими» — то есть такими, в которых образ книги (вещи) и/или литературы (текстов) является основным, главенствующим, сюжетообразующим. Среди самых известных, ставших значимыми литературными событиями, — романы «Библиотекарь» Михаила Елизарова, «Манарага» Владимира Сорокина, «ГенАцид» Всеволода Бенигсена.
В 2017 году в издательстве «Эксмо» у меня вышла книга «Довольно слов. Феномен языка современной российской прозы», в которой анализирую эти произведения. В 2018 году издательство «Азбука» выпустило двухтомный сборник остросюжетных рассказов зарубежных авторов «Во всем виновата книга».
Из произведений развлекательной литературы могу назвать «Смерть мертвым душам» Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак, «Книжный магазин чудесницы» Ольги Ананьевой, сборник рассказов современных российских авторов «До встречи в книжном» и (наиболее меня впечатливший!) роман «Переплетчик» Тима Скоренко, опубликованный под псевдонимом Эрик Делайе.
— Кому посоветуете прочитать «Читательский билет»?
— Смело порекомендую ценителям литературного ретростиля — они получат эстетическое наслаждение. Осторожно предложу искушенным читателям-гуманитариям, пресыщенным громкими произведениями классиков, интересующимся малоизвестными авторами. Настоятельно посоветую любителям коллективного чтения вслух и поклонникам неспешного, уютного, согревающего душу общения с книгами.
Герою рассказа Сергея Буданцева «Японская дуэль» было хорошо известно, «как иногда пожелтевший томик, раскрытый наугад, вдруг обдавал тем же самым жаром, восторг которого горел сто лет тому назад». И мы тоже можем приобщиться к этому знанию.