Главная тайна Советского Союза

Зачем нам читать «Кратчайшую историю Советского Союза»? Потому что интересно знать, что думает о советской истории Шейла Фицпатрик — наверное, самый известный в настоящее время историк России в западном мире, автор невероятного количества работ, одна из основательниц школы ревизионизма в англоязычной историографии советской истории. <...>

Одна из важнейших концепций Шейлы Фицпатрик — устойчивость советскому режиму давала социальная мобильность. 1930-е годы, коллективизация, колоссальное падение уровня жизни, репрессии и прочее. И ничего, режим не только держится, но и находит сторонников. Все потому, что одновременно с социальными катастрофами для очень значительной части людей работал социальный лифт. Так называемых кулаков везли в эшелонах в Сибирь, а другие ехали в города, получали образование, становились специалистами, а кое-кто получал позиции в аппарате — чиновном, военном, партийном. Выдвиженцы стали опорой режима.

Значительная часть книг Шейлы Фицпатрик переведена на русский язык и издана: «Повседневный сталинизм», «Сталинские крестьяне», «Команда Сталина», «Срывайте маски!», «Русская революция» о революции 1917 года. <...> В книге «Кратчайшая история Советского Союза» можно ознакомиться с концепцией советской истории Шейлы Фицпатрик в сжатом, концентрированном виде.

Книга карманного формата, ее можно читать в метро. Шейла Фицпатрик — дама серьезная, но с чувством юмора. В рецензии на монументальную книгу своего ученика, Юрия Слезкина, «Дом правительства. Сага о русской революции» она нашла у книги лишь один недостаток: «ее нельзя читать на пляже». Эту можно.

Вожди и коллективное руководство

Целая глава книги посвящена коллективному руководству в Советском Союзе. Почему это так важно для автора? Многие считают, что в России без какого-то вождя, лидера, царя, императора, генсека люди не представляют себе власть. Автор «Кратчайшей истории Советского Союза» показывает, что это не так.

Очевидным и бесспорным лидером был Ленин. Но все-таки обстановка не позволяла принимать единоличные решения. И он прислушивался к мнению соратников. Он разделял точку зрения «военной оппозиции, согласно которой бывших офицеров нужно убрать с руководящих постов в Красной армии. Но Троцкий и другие убедили Ленина в том, что это приведет к развалу Красной армии.

В этот период истории при бесспорном вожде было коллективное обсуждение и споры. Например, заключать мир с Германией или не заключать — левые коммунисты были против. Существовали расхождения, и очень жесткие, тем не менее эти люди дальше шли вместе.

Когда партия переходила к новой экономической политике, по инициативе Ленина было принято решение о запрете фракционной деятельности. Это стало точкой невозврата. [У власти] появилось орудие в руках: если ты против большинства, то подлежишь сначала каким-то ограничения по партийной линии. Потом это превратилось в высылки, аресты и прочее.

Еще при жизни Ленина, когда он фактически стал недееспособен, некоторое время существовало коллективное руководство. <...> После смерти Сталина, в 1953–1957 годах, был период коллективного руководства страной. Он продлился до ликвидации так называемой антипартийной группы. <...> Отстранение Хрущева от власти произошло внешне демократическим путем: обсудили, проголосовали, сняли со всех должностей и отправили на дачу. Никита Сергеевич первый ввел эту практику, когда свергнутых вождей не расстреливали, не сажали, а отправляли куда-нибудь подальше поработать. Или на пенсию.

Шейла Фицпатрик пишет, что Брежнев был как бы вождем, но первым среди равных. Он не принимал единоличных решений, советовался. Это совершенно не похоже на сталинский период. <...>

Надо понимать, что это вовсе не демократия — речь идет о принятии решений узкой группой людей. Но тем не менее — не одним человеком. Брежнев отнюдь не был диктатором.

Киров и Кеннеди: что у них общего?

Книга адресована прежде всего западному читателю. В ней есть любопытные сопоставления, явно для публики, которая не слишком хорошо знает советскую историю, но интересуется ею.

Например, автор сравнивает убийство Сергея Кирова с убийством президента Джона Кеннеди — все до сих пор ищут заговор. Никто не может поверить, что Кеннеди убил одиночка. Также мало кто верит, что и Кирова убил одиночка, который то ли был разочарован политикой партии, то ли руководствовался личными мотивами.

Не могу не рассказать забавный случай из жизни. Некоторое время я жил в Вашингтоне, работал в Мемориальном музее холокоста в качестве приглашенного исследователя. Мы с женой были завсегдатаями районной библиотеки. Это была часть общегородской сети с очень богатыми фондами.

Как-то коллега заскочил из России на пару дней, я говорю: «Пойдем, в библиотеку свожу, посмотришь, какие книжки там есть по российской истории». Пришли в библиотеку. Стоим, разговариваем, и тут библиотекарь, молодой парнишка-афроамериканец, заслышав речь на незнакомом языке, спрашивает: «Вы, ребята, откуда?» — «Из России, историей занимаемся». — «Интересно. Когда что-то новое будет об убийстве Кирова, дайте знать». Мы, что называется, выпали в осадок. Представления о том, что рядовые американцы не интересуются ничем, кроме местных новостей, были посрамлены.