19-летний Нестор Махно впервые читает труды теоретика анархизма Петра Кропоткина в Бутырской тюрьме. Он не расстается с его книгой «Взаимопомощь как фактор эволюции» и уже считает его своим учителем. Пишет летом 1917-го ему первое письмо — и не получает ответа. Через год они встретятся. История взаимоотношений Петра Кропоткина и Нестора Махно — в одном материале.

Нестор Махно был арестован и оказался в камере смертников, когда ему было 19 лет. Преступления, вменяемые ему в вину (организация преступного сообщества, хранение револьверов и бомб, изготовление бомб, участие в преступных сходках и экспроприациях у Брука, Кернера и Гуревича), в совокупности подлежали наказанию смертной казнью. Но после судебного разбирательства наказание было смягчено — 20 лет каторги в Бутырской тюрьме (он не проведет там и половины срока, освободившись спустя 6 лет). 

В заключении Нестор Махно жадно читает: «русских классиков от Сумарокова до Льва Шестова, в особенности Белинского и Лермонтова», «русскую историю по курсу Ключевского». Именно в Бутырке Махно впервые знакомится с трудами теоретика анархизма Петра Кропоткина.

«Позже мне в руки попала книга Кропоткина “Взаимная помощь”. Я проглотил ее и постоянно держал при себе, чтобы обсуждать с товарищами», — пишет он. 

В 1917 году Махно возвращается в родное село Гуляй-Поле. Здесь он одновременно выбран на пять должностей: председателем Крестьянского союза, председателем профсоюза рабочих-металлистов и деревообделочников, главой районного земельного комитета, районным комиссаром милиции и даже председателем организованной в селе больничной кассы. Автор книги «Тачанки с Юга: История махновского движения» Василий Голованов отмечает, что Махно чувствовал себя неуверенно, даже послал телеграмму известному анархисту Аполлону Карелину —  принимать ли ему такие должности, весь сам он сторонник безвластия.

От имени анархистской группы он составляет приветственное письмо Петру Кропоткину, чьи труды так впечатлили его в Бутырской тюрьме. От Кропоткина Махно ждет конкретных указаний: «Как завладеть землей без власти над собою и выжить паразитов»? Ответа нет. 

В июне 1918 года Нестор Махно встречается с Петром Кропоткиным в Москве. Василий Голованов отмечает, что Кропоткин в тот период был разочарован в революции, хотя и не осуждал ее открыто, сторонился политической деятельности и планировал переехать в Дмитров. Воспоминаний о том разговоре с Махно Кропоткин не оставил. 

Сам Махно подробно описал встречу в своих «Воспоминаниях»:

«Он принял меня нежно, как еще не принимал никто. На все поставленные мной ему вопросы я получил удовлетворительные ответы. Когда я попросил у него совета насчет моего намерения перебраться на Украину для революционной деятельности среди крестьян, он категорически отказался советовать мне, заявив: “Этот вопрос связан с большим риском для вашей, товарищ, жизни, и только вы сами можете правильно его разрешить”. Лишь во время прощания он сказал мне: “Нужно помнить, дорогой товарищ, что борьба не знает сентиментальностей. Самоотверженность, твердость духа и воли на пути к намеченной цели побеждает все…” <...> Эти слова Петра Алексеевича я всегда помнил и помню…» 

Для Махно его единственная встреча с Кропоткиным значила много. Он старался поддерживать с революционером отношения, даже посылал ему продовольственные посылки. 

В мае 1918-го Нестор Махно пишет теоретику анархизма еще одно письмо и прикладывает его к посылке: «Зная положение в России в смысле продовольствия и чувствуя, как отзывается это положение на Ваших старческих физических силах, я обсудил с товарищами, и они решили послать Вам несколько пудов съестных припасов, которые считаем необходимыми для Вас. Вместе с этим посылаю Вам несколько номеров нашей повстанческой газеты “Путь к свободе” и выпускаемых нами листков…»

Владимир Кропоткин не оставил воспоминаний о Несторе Махно и беседе с ним. Но Всеволод Волин, встречавшийся с Кропоткиным в ноябре 1920 года в Дмитрове, писал, что в дни, когда шла работа над текстом «Что же делать?», Кропоткин выразил тому махновскому движению симпатию. «…Он словно весь просиял и взволнованно несколько раз повторил: “Ну, ну, поезжайте туда, если там творится наше дело”. И с грустью прибавил: “Ах, если бы я был молод, — я тоже поехал бы туда… работать…”» — цитируют Волина авторы книги «Петр Кропоткин: Жизнь анархиста» Вадим Дамье и Дмитрий Рублев.

Позднее Нестор Махно называл себя учеником Кропоткина. Об этом свидетельствует литератор Владимир Сосинский, который встречался с Нестором Махно в Париже в 1928-м: «Махно с такой гордостью заявил, что он верный ученик Кропоткина, Кропоткин его не раз приглашал в Москве и он бывал у него».