Операция «Тайфун»: мечта Гитлера, которая увязла в грязи
Как нацисты едва не захватили Москву и что им помешало
В издательстве «Альпина нон-фикшн» вышла книга Джонатана Димблби «Операция “Барбаросса”: Начало конца нацистской Германии» о гитлеровском плане захвата Советского Союза и его неудачной реализации. Рассказываем о битве за Москву, которая, по мнению нацистского руководства, должна была стать триумфом — но положила начало закату Третьего рейха.
«Как горят наши щеки, как блестят глаза…»
К началу осени 1941 года погибло 185 тысяч немецких солдат, но войска продвинулись более чем на 800 километров вглубь Советского Союза. Они взяли Киев, осадили Ленинград и после побед под Минском и Смоленском готовились нанести удар по столице.
Адольф Гитлер и Ева Браун, 1943 г.
Немецкое руководство было уверено в успехе операции захвата Москвы, которая получила название «Тайфун». План Гитлера был лишен военной изобретательности и полагался на самоотверженность немецких солдат и мощь нацистского оружия: необходимо было прорвать оборону вокруг Москвы и в темпе блицкрига захватить город.
Поскольку и военачальники, и простые солдаты практически обожествляли Гитлера, большинство из них не подвергали сомнению решения фюрера и с упоением слушали по радио его жизнеутверждающие речи. Вильгельм Прюллер, один из пехотинцев, писал: «Никто не знает, как много значит для нас этот любимый голос, как горят наши щеки, как блестят глаза…» Гитлер и сам был опьянен ощущением собственного величия и накануне начала операции «Тайфун» заявил, что Советский Союз «уже сломлен и никогда не восстанет».
Кадр из фильма «Битва за Москву», 1985 г.
И на первый взгляд, обстоятельства складывались в пользу Гитлера: Красная армия в ходе нацистского наступления понесла чудовищные потери, была уязвима, недоукомплектована и деморализована из-за неудач на фронте. Кроме того, сумятицу вносили кадровые перестановки, которые лихорадочно производил Сталин. Укрепления на подступах к Москве были слишком слабыми.
Захватив Орел, Брянск и Вязьму, нацисты утвердились в мысли, что без труда преодолеют любые препятствия.
«Если вы сдадите Москву, покатятся обе ваши головы!»
После захвата нацистами Орла, Брянска и Вязьмы в Москве началась паника. Сталин и Жуков обсуждали ситуацию лично и по телефону. Вождь находился в растерянности, совершал сомнительные кадровые перестановки, предлагал расстрелять маршала Конева, которого считал ответственным за неудачи. Но Жуков вступился за коллегу, Сталин помиловал Конева, но добавил: «Если вы сдадите Москву, покатятся обе ваши головы!»
Генерал армии Георгий Жуков под Ельней, 1941 г.
Политическое руководство планировало уехать из столицы. Берия в беседе с Молотовым настаивал: «Нам нужно покинуть Москву. Иначе они свернут нам шеи как цыплятам». Забальзамированное тело Ленина перевезли на хранение в сибирский город Тюмень. Массово эвакуировали людей и припасы, ценные ресурсы готовились уничтожить при вступлении врага в Москву.
В обществе царили ужас и апатия. Даже внешне благонадежные представители советской культурной среды были готовы примкнуть к немцам. Например, художник Александр Осмёркин говорил Раисе Лабас, бывшей жене живописца Роберта Фалька: «Неужели ты веришь нашей дешевой пропаганде? В Киеве немцы установили эсеровское правительство. Они покровительствуют искусству. Это же культурнейшая нация Европы. Убежден, что они не будут преследовать таких, как мы с тобой…» — и даже выкидывал из дома компрометирующие брошюры, книги и фотографии вместе с «прочим мерзким большевистским мусором».
Студент МГУ Андрей Сахаров
Но были те, кто собирался дать отпор нацистам. Студент Андрей Сахаров, будущий лауреат Нобелевской премии, с группой единомышленников пришел к секретарю парткома в МГУ и спросил, чем они могут быть полезны. Чиновник же закричал в ответ: «Спасайся, кто как может!»
И все же руководство государства собралось с силами и приняло несколько важных решений. Под председательством Алексея Косыгина комитет обороны разработал планы новой «зоны обороны Москвы». Во-первых, устанавливались новые противотанковые ловушки, рвы и проволочные заграждения. Во-вторых, три концентрические линии обороны должны были опоясать Москву.
Строительство оборонительных укреплений на ближних подступах к Москве, октябрь 1941 г.
К армии присоединились 600 тысяч москвичей с огнестрельным оружием, лопатами, топорами, кайлами и ломами.
Генерал Грязь
Во время подступления нацистов к Москве ухудшился климат: «гостей столицы» приветствовали дождь, вездесущая грязь, снег и ледяной ветер. Многие немцы винили в неудаче операции «Тайфун» «генерала Грязь», но это было правдой лишь отчасти.
Изначально наступление на Москву планировалось в мае 1941 года и случилось бы при лучших условиях, если бы Гитлер, уверенный в победе на Советским Союзом, не медлил с наступлением и не рассеивал немецкие войска по всему свету. И уже во время начала операции осенью нацистское руководство продолжало верить в безусловную победу Третьего рейха и поставляло на фронт не так много бронетехники, грузовиков, запчастей, топлива, продовольствия и подходящего обмундирования, как было необходимо.
Распутица на дорогах, осень 1941 г.
Особенно поставки сократили после успешного продвижения армии по территории Советского Союза. Вера в непобедимость немецкой армии, подкрепленная победами на пути к Москве, сыграла с нацистами злую шутку.
Погода ухудшилась и для немецких, и для советских солдат. Но для нацистов она стала критичной, потому что усугубила давно существующие проблемы: армией были совершены катастрофические ошибки в прогнозах, планировании и логистике, а техника явно уступала советским танкам, таким как Т-34.
В итоге немецкая армия была деморализована, иллюзия величия Третьего рейха начинала рушиться, а советские солдаты, наоборот, были исполнены патриотических чувств и давали достойный отпор тем, кто покусился на столицу. Об обороне Москвы и настроениях в рядах Красной армии писал Борис Баромыкин, служивший в 32-й стрелковой бригаде: «…Чтобы задержать продвижение немцев, мы поджигали все, ничего не оставляя врагу. Мы были полны решимости остановить их».
Как пишет Джонатан Димблби, «операция “Тайфун” завязла в грязи — но не из-за грязи». И хотя приказа прекратить наступление не было, оно завершилось, что положило начало концу Третьего рейха.
