Задали четыре одинаковых вопроса дебютантке Тане Климовой («Письма к отцу») и опытной писательнице Ксении Буржской (ее роман «Литораль» выходит в «Альпине.Проза»). Время сравнить их ответы! Читайте телеграм-каналы Тани и Ксении.

Таня Климова:  …человек, который решил посвятить какую-то часть своей жизни тому, чтобы осмыслять реальность при помощи слов.

Ксения Буржская: …горе в семье. Никто не любит писателей, не хочет с ними жить и не готов мириться с их успехом в случае этого успеха. Кроме, конечно, специальных жен писателя. Но такие жены бывают только у мужчин-писателей — и то не всегда. Кроме того, писатель — это еще пророк. Но не потому пророк, что всегда сбывается, а наоборот — писатель просто очень наблюдательный и раньше других видит то, «что многим даже не снилось, не являлось под кайфом и не стучало в стекло».

Таня Климова: Писатель для современного читателя — это собеседник, который находится с ним в одной лодке, проживает схожие исторические события. Иногда он сообщник, иногда — ненавистный оппонент. Художественная литература — это диалог с невидимым собеседником, которому, кстати, в 2024 году можно отправить сообщение в социальной сети (тогда собеседник становится реальным) или написать публичный отзыв, а писатель его  почти наверняка прочитает (тогда собеседник продолжит оставаться невидимым, а диалог будет происходить «поверх барьеров», при этом на равных: у читателя есть десятки произведений современных авторов, на которые можно отозваться, у писателя — десятки читательских отзывов, которые можно изучить). 

Главная функция художественной литературы — осмысление той реальности, в которой проживает писатель, вне зависимости от жанровой принадлежности произведения: можно осмыслять реальность через фантастику, магический реализм так же метко, как и через автофикциональные высказывания.

Ксения Буржская: Главных функций худлита (современного или нет) две: уйти от реальности и отразить реальность. Это такая работа со смыслами, которая задает правильные вопросы и сама же на них отвечает. И людям от этого делается хорошо. Или сначала приходится делать больно, чтобы потом им жилось хорошо.

Таня Климова: Наверное, провальный писательский путь — это стараться написать такое произведение, которое «точно понравится» издательству или жюри какой-нибудь престижной премии, но при этом не будет интересно самому писателю. Провал — когда писателя волнует результат, а не процесс. Любой другой провал, как мне кажется, легко перепутать со взлетом.

Ксения Буржская: Главный писательский провал — назвать себя писателем раньше, чем ты им стал. Знаю многих молодых (и не очень) людей, которые называют себя писателями, толком ничего не написав или не написав ничего значимого. Когда вижу таких людей, испытываю испанский стыд. А вот если ты написал хорошую книжку, пусть даже и одну, то это уже не провал. Главное, быть скромнее.

Таня Климова: Думаю, никто не знает ответа на этот вопрос, а тот, кто знает, скорее всего, лукавит. Любое успешное произведение — это ошибка выжившего. Можно долго пытаться понять причинно-следственные связи чужого успеха, пытаться пройти по пути создателя бестселлера и «романа для вечности», но это не гарантирует, что твое произведение запомнится большому количеству людей и уж тем более будущим поколениям. Каждый писательский успех — это случайность.

Ксения Буржская: Покрасить волосы в синий цвет? Может быть. А скорее всего, просто писать дальше. И говорить с читателями. И смеяться с ними, и шутить, и успокаивать их. Знаю одну писательницу, к которой читатели подходят и спрашивают: «А правда, все будет хорошо? Вы же наверняка знаете». Правда. Мы узнавали.