17 Июля 2024
Поделиться:

Полярный дневник: «Восьмидесятый градус» Елены Поповой

Как заметки о экспедициях стали художественным текстом

Елена Попова — морской геолог. Она много времени провела  в полярных экспедициях. В издательстве «Альпина.Проза» вышел ее дебютный автофикшен-роман «Восьмидесятый градус». Попросили Елену рассказать о том, как создавался этот текст, и показать нам полярные красоты. В материале использованы фото из личного архива Елены. 

От нытья до книги

Перед одной из экспедиций я познакомилась с Полиной Шатохиной, практиком и исследовательницей современного театра, которой затем и писала с полей — у нас обеих была потребность в переписке. Думала, что в письмах буду более объективно и отстраненно отмечать, что происходит вокруг, а параллельно вести дневник для себя — с нытьем и прочим выражением эмоций. Достаточно быстро я поняла, что разделять не успеваю, — так появился формат дневника, адресованного конкретному человеку. Я писала отчеты по дням, приписывая в конце обращение прямо к Полине, отвечая на ее вопросы и интересуясь ее жизнью, и отправляла письма раз в несколько недель. Она отвечала мне, правда непропорционально менее объемно.

Когда после возвращения я задумалась о публикации, первым делом собрала отдельные файлы писем вместе и посмотрела на разрозненный поток. Пришлось задуматься, что же будет в книге, но достаточно легко я выбрала формат дневника, как минимум для чистоты и удобства, и отрезала все лишнее, оставив лишь короткую переписку в мессенджере в начале. Смешно, что я честно пыталась отправить аудиофайл, но ограниченный трафик не позволил это сделать, пришлось самой расшифровывать сбивчивую речь и отправлять текстом, что также зафиксировано в книге. 

Наверное, в основу художественного преобразования текста лег именно расчет на то, что тексты потом будет читать как минимум один человек (изначально цели публиковать их не было).

«Никаких формальных объявлений не было, разве что каждый день в 11:30 нас оповещают, в какой мы географической точке, какая погода за бортом, что происходит. Можно было только слышать баллы этих волн: пять, шесть или восемь. Шторм длится уже несколько дней, и некоторые говорят, что это не шторм никакой, что это норма, мы просто идём по морю. По-моему, самый настоящий шторм. Всё сходится: и волны, и ветер, и осадки, и качка. Ещё нам сказали, что в этих условиях запрещено стирать в стиральных машинках, потому что от тряски они могут сломаться. И запретили выходить на внешние палубы».

Кандидаты на удаление 

Далее я читала весь текст и, выделяя разным цветом, делила его на три категории: «лучшее», «кандидаты на удаление» и «сократить». Так иногда размытые или слишком подробные описания событий и своих впечатлений удалось несколько сконцентрировать. Также ушли неважные или неинтересные фрагменты или совсем мелочи (хотя часто было жалко!). Есть кусочки, практически в неизменном виде добравшиеся до книги: например, описание одной из моих редких вылазок на льдину для видеосъемки работ; восхищение каютами разных членов экспедиции. Раньше не училась писать художественные тексты, поэтому было приятно понять, что получилось хорошо передать некоторые аспекты жизни полярников.

Из смеси дневника и писем вытекает еще одно отличие готовой книги от сырого текста. Он был полон эмоциональных всплесков! Я не старалась красиво и метафорично выразить свои негодование, ужас, удивление, скорее, активно использовала междометия и всевозможные знаки препинания и много раз писала одно и тоже. Конечно, найдутся любители почитать и такое в книгах (например, я), но интуитивно я пожалела читателя и попыталась сделать героиню более уравновешенной. Не знаю, получилось ли.

«Пока сидела в вертолёте, всё сильнее нервничала от предстоящей встречи с человеком, это было главное моё беспокойство. Рассеянно смотрела на лёд за окном — он не сплошной, очень много трещин, разводий, как и на нашей льдине. Надеялась увидеть медведей... Наконец сели. Я сразу же стала искать человека, нашла очень быстро, но засомневалась, он ли это — одежда новая. Нет смысла описывать нашу встречу, но после неё мне, конечно, стало легче»

Как в жизни или нет? 

Интересно, что в книге почти не упоминается работа. Я везде настаиваю, чтобы меня называли морским геологом, а в тексте никак не объясняю, что же он делает, что там за загадочные трубы и станции. Изначально в письмах я очень подробно объясняла, что и зачем делала на борту, но при редактуре эти моменты выпали. Наверное, мне не хотелось делать этакий просветительский ход — для этого есть другие форматы вроде лекций. Здесь же хотелось абстрагироваться, чтобы работа была просто работой.

Важный этап редактуры — работа над персонажами. Не стала придумывать имена из страха запутать читателя. Вместо этого герои чаще представлены профессиями. Книга написана от первого лица, и мне кажется, что здесь все персонажи скорее этакие проекции героини, а не полноценные объемные личности, но для формата дневника это допустимо. Иногда я перечитывала сцены и совсем не помнила, чтобы такое происходило, но это не повод вырезать! Пришлось работать даже с постыдными моментами. Замена имени главной героини несколько облегчила мне редактуру.

Думаю, понятно, что создание публикации на основе собственного дневника — это тяжело, но если есть потребность рассказать историю, то можно справиться и с этим. Главное — абстрагироваться и посмотреть на сырой текст, полный собственных переживаний, как на будущую цельную книгу..

«Ну вот. День начался прекрасно — на завтрак яичница с беконом, кофе с тостами, да и вообще я встала к завтраку и была довольна собой. Потом ещё лучше — вдруг началась станция, появилась перспектива поработать. В перерыве мы — геологи, химик- мужчина и заместитель — оказались в нашей лаборатории, и разговор как-то зашёл про гендеры, потом, конечно, перешёл на „толерантность“ и всё такое»

Книги автора

Новинка
Восьмидесятый градус

Восьмидесятый градус

Елена Попова
690 ₽414 ₽

Рубрики

Серии

Разделы

Издательство