О детстве и реках

Я сын инженеров-судостроителей. Мои родители познакомились во время учебы в Горьковском институте инженеров водного транспорта. Я — студенческий ребенок.

Мое детство прошло на берегу реки Камы. Я жил в изолированном поселке при затоне, где все было целиком и полностью посвящено речному флоту. Например, когда я учился в школе, зимой во время субботников мы счищали снег с крыш пароходов. Летом мы ходили купаться в затон, а не на пляж. Самым любимым и рисковым развлечением мальчишек было доплыть до бакена (Плавучий знак, устанавливаемый на якоре для обозначения навигационных опасностей на пути следования судов или для ограждения фарватеров. — Примеч. ред.). Рейдовый катер все время следил, чтобы туда никто не подплывал. Так что как только пацаны плыли на бакен, за ними сразу следовал катер — кто быстрее. Такие соревнования были (смеется).

С рекой в детстве было связано все. Она была выходом в большой мир. В «Географ глобус пропил» Служкин смотрит на затон и говорит, что мы живем посреди континента, а вот здесь, на берегу затона, ощущение, что ты живешь на краю мира.

«…Живем мы посреди континента, а здесь вдруг ощущаешь себя на самом краю земли, словно на каком-нибудь мысе Доброй Надежды... Конечно, в детстве мы ничего этого не понимали, но ведь иначе и не считали бы Каму главной улицей жизни».

Большой мир открывался не по железным дорогам, не в автобусе, а на берегу реки. Суда уходили в навигацию. А некоторые — даже в загранку. Потому что советские речные суда ходили через море в зарубежные страны.

Река открывала и дорогу в прошлое. Мое детство пришлось на взлет речного флота, тогда у нас в затоне стояли модерновые суда, теплоходы на подводных крыльях вроде метеоров или ракет. Или суперлайнеры, которые когда-то плыли по рекам. А рядом с ними — старинные колесные буксиры. Они продолжали работать. Летом по реке плавало судно-музей, канонерская лодка времен гражданской войны. Настоящий военный корабль, с пулеметами и пушкой.

С рекой было связано все. И география, и история. И я всегда про себя знал, что рано или поздно напишу книгу об истории речного флота. Последняя подобная книга для широкой публики была написана в 1948 году — «Великая речная держава» Георгия Кублицкого. А больше ни советскому, ни российскому человеку почитать об истории речного флота было нечего.

Что упустили советские историки

Советские историки, которые писали о речном флоте, игнорировали пароходчиков и пароходные компании. А это было важно — как эти компании создавались, каким образом существовали, какая у них была идеология и эволюция.

В дореволюционной России было три самых известных пароходных компании — «Кавказ и Меркурий», «Самолет», «Аполлон». Я восстанавливаю историю этих компаний, показываю, насколько они были значимы,  как они повлияли на речное судоходство и прогресс России в целом.

Была компания «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель», о которой я писал в романе «Бронепароходы». Это была так называемая вертикально интегрированная компания. Она добывала нефть, превращала ее в мазут, бензин, керосин, развозила — по всей стране была сеть сбытовых лавок, баз для хранения топлива. Компания сама строила двигатели внутреннего сгорания, суда, теплоходы. Благодаря этой компании российский речной флот перешел на нефтяное отопление с дровяного и угольного. Это было очень прогрессивно.

Почему Британия выстояла в Первой мировой войне? Потому что Черчилль успел перевести британский флот с угольного отопления на нефтяное. В России это было сделано за 20 лет до Британии.

Судоходные компании были важны и для речфлота, и для страны в целом.

Как построена книга «Речфлот»

Речное судоходство на Руси было развито с незапамятных времен.  Все мы помним струги Стеньки Разина, челны, ладьи, «Вещего Олега» и тому подобные суда. Но только когда Российского государство превратилось в империю — при Петре I — впервые были выработаны законы судоходства и судостроения, правила организации речной жизни. Тогда и появился речной флот.

Именно поэтому книга «Речфлот» начинается именно с Петровских времен. Хотя первая глава посвящена допетровскому судоходству, она вводная.

«Речфлот» — это взгляд на историю страны в целом через призму речного судоходства. Каждая глава посвящена определенному периоду истории, ограниченному некими событиями в истории речного судоходства. В начале идет некий исторический и экономический обзор этого периода, затем я излагаю сюжеты, которые характеризуют и само судоходство, и вообще обстановку в стране.

В середине книги есть четыре вставные главы, которые посвящены большим темам в истории и бытии судоходства, которые нельзя отнести к одному периоду.

Первая тема — устройство сообществ, которые были связаны с речным флотом: кто такие капитаны, штурманы, боцманы, лоцманы.

Вторая — купцы-пароходчики.

Третья — суда. Они были разнообразными, многих типов судов сейчас почти нет. Лагеры-буксиры сохранились, а цепных пароходов уже нет. В свое время они играли большую роль в истории судоходства. Или, например, военные корабли. Мало кто видел речной военный речной корабль, но они действительно существуют.

Ну и четвертая глава — реки. Каждая река имеет собственное лицо, которое отражается в характере судоходства. Реку Томь можно уподобить железной дороге. Северная Двина как будто вытекает из «Капитала» Карла Маркса: пролетариат, империалисты, которые угнетают его. Енисей как будто течет по Дикому западу — золотые лихорадки, авантюристы, иностранцы, беглые каторжники, купцы, которые то пускают цепные пароходы через пороги, то строят каналы, соединяющие речные бассейны Енисея и Оби. Лена — река, на которой царят золотопромышленники: что они хотят, то и будет. Печора — вахтовая река, на которой в принципе никто не жил. Амур — река-государство. И так далее.

Речники в российской культуре

Речфлот действительно был тесно взаимосвязан с культурой. В главах, которые посвящены советской эпохе, я указываю произведения, которые формировали идеалы речфлота.

Первое такое произведение — фильм «Волга-Волга» (1938). Нам он кажется веселой комедией, но речники увидели в нем совсем другие смыслы. Вспомните, что происходит в фильме: главные герои плывут на двух судах в Москву на конкурс художественной самодеятельности — на колёсном пароходе «Севрюга» и парусно-весельном судне «Лесоруб».

«Севрюга» сделан по образцу заднеколесных пароходов Зевеки. Он олицетворял собой купеческое судоходство на русских реках. А «Лесоруб» — народное судоходство. В фильме оба судна потерпели крушение. Это означало, что старое судоходство закончилось — и купеческое, и народное. Начинается новое судоходство.

Кто был главным человеком на обоих судах? Почему-то не капитан и даже не штурвальный матрос, а лоцман. Хотя лоцманы в принципе никогда не водили суда, они указывали, где плыть. Профессия лоцмана была уважаемой на речном флоте. И того шута горохового, какого показали в фильме «Волга-Волга», речники не могли принять. Почему лоцмана показали таким? В это время советский речной флот переходил с лоцманской службы на штурманскую. И лоцманов решено было дискредитировать.

Главные герои, выходя на Волгу, встречаются с судами нового типа — белыми теплоходами. Это так называемая идеальная флотилия, которая была построена по указу Сталина для канала Москва-Волга (сейчас — канал им. Москвы). Фильм говорил, что старое судоходство закончилось, а теперь будет новое, красивое, современное. Оценки раздаются, стратегии указываются, идеалы провозглашаются. Причем весело, бравурно и увлекательно для публики. Фильм «Волга-Волга» стал важным для речфлота, потому что сформировал новые ценности, советскую идеологию речфлота. Она действовала еще лет 15–20, потом постепенно выдохлась.

В начале 80-х появился фильм, который продемонстрировал публике новый идеал речфлота. Это был фильм Эльдара Рязанова «Жестокий романс» (1984) по пьесе А.Н. Островского. Помните, как Паратов в исполнении Никиты Михалкова пел в салоне-ресторане парохода? Прекрасная вечерняя река, чайки над кормой, вышколенная команда, благородный капитан, дым из трубы. Это невероятно красиво, энергично… Идеалом речфлота становится царский, купеческий речной флот. И невзирая на то, что купцы в этом фильме довольно мрачные персоны, они воспринимаются с уважением, потому что это люди сильные, которые могут создавать и капиталы, и пароходство.

О чем еще хотел бы написать Алексей Иванов

У меня широкий кругозор, тем [для будущих книг] много. Есть исторические темы, на которые хотелось бы написать. Но я живу в реальном мире, порой вторгаются какие-то впечатления от моей собственной жизни, которые хочется отразить, это не предсказать.

Например, мне хотелось поговорить о конспирологическом мышлении, но я не задумывался о том, в какую форму облечь эти рассуждения. И вдруг я еду в Калининградскую область, в город Балтийск, оказываюсь в замке Мариенбург, столице Тевтонского ордена. Там я получил сюжет, и понял, что он отлично сочетается с моим желанием поговорить о конспирологии. И написал роман «Тени Тевтонов».

В основном, мои темы связаны с тем районом, который мне больше всего нравится — с Уралом. Мне хотелось бы написать про золотые лихорадки на Урале и в России. Про магию самоцветов. Про Кыштымскую атомную аварию. В общем, много про что. На жизнь мне хватит, это точно.