Ф.М. Достоевский работал над романом «Преступление и наказание» в 1865–1866 годах.

Время это было для Достоевского непростым, конец 1864 года ознаменовался трагедиями: умер брат писателя, Михаил Федорович, и скончалась от чахотки жена, Мария Дмитриевна.

В апреле Достоевский пишет Врангелю:

«…Вот я остался вдруг один, и стало мне просто страшно. Вся жизнь переломилась разом надвое. В одной половине, которую я перешел, было все, для чего я жил, а в другой, неизвестной еще половине, все чуждое, все новое и ни одного сердца, которое бы могло мне заменить тех обоих. Буквально мне не для чего оставалось жить. Новые связи делать, новую жизнь выдумывать! Мне противна была даже и мысль об этом. Я тут в первый раз почувствовал, что их некем заменить, что я их только и любил на свете и что новой любви не только не наживешь, да и не надо наживать. Стало все вокруг меня холодно и пустынно…»

Одинокий Достоевский играл и проигрывал деньги, и без того находясь в стесненных финансовых обстоятельствах из-за долгов покойного брата, связанных с изданием журнала «Эпоха», содержал вдову брата и его четверых детей.

В июле 1865 года Достоевский идет на крайние меры: параллельно с написанием «Преступления и наказания» он подписывает с издателем Федором Стелловским едва ли не самый драконовский договор в истории литературы: за 3000 рублей к 1 ноября 1866 года Достоевский обязуется написать новый роман (!), который Стелловский издаст в трехтомном собрании сочинений писателя, а если сроки не будут соблюдены — издатель получает право девять лет издавать Достоевского, ничего тому не платя (читайте: разорение и долговая тюрьма).

Договор очевидно кабальный и жестокий, но Достоевский, несмотря на меланхолию и беды, не отчаивается.

Он пишет Корвин-Круковской:

«Я хочу сделать небывалую и эксцентрическую вещь, написать в 4 месяца 30 печатных листов, в двух разных романах, из которых один буду писать утром, а другой вечером, и кончить к сроку. Знаете ли, добрая моя Анна Васильевна, что до сих пор мне вот такие эксцентрические и чрезвычайные вещи даже нравятся. Не гожусь я в разряд солидно живущих людей… Я убежден, что ни единый из литераторов наших, бывших и живущих, не писал под такими условиями, под которыми я постоянно пишу. Тургенев умер бы от одной мысли».

Из графика столь оптимистичного писатель немного выбивается, но незначительно. Именно в этот момент жизни ему советуют для помощи стенографистку Анну Григорьевну Сниткину, которая позже станет его верной соратницей и супругой.

Достоевский сдает «Игрока» в срок.

«31 октября кончил я и вчера сдал роман в 10 листов, по контракту, Стелловскому. Эти 10 листов я начал и кончил в один месяц. Теперь принимаюсь за окончание “Преступления и наказания”», — пишет от Н.А. Любимову.

Невозможно представить, как велась эта работа над двумя великими романами, «Тургенев умер бы от одной мысли» (и страшно представить, что было бы с Гончаровым), но и Достоевский работает на износ. Позже, когда романы дописаны, а с Анной Григорьевной состоялась объяснение и предстоит свадьба, писатель грустно иронизирует над собственной продуктивностью в приглашении Н.Н. Страхова на свадьбу:

«Я до того одичал за последний год затворнической жизни и отупел от 44-х печатных, написанных мною в один год, листов, что даже и записку‑то эту написал с чрезвычайным трудом».

Подробнее о романе «Преступление и наказание» мы поговорим в ближайшую среду, 10 апреля, на встрече совместного книжного клуба Государственного музея истории российской литературы имени В.И. Даля и издательства «Альпина.Проза»: «Литература настоящего. Разговоры о главном» в музейном центре «Московский дом Достоевского».

Обсудим историю написания, сюжет, героев и другие вопросы с заместителем директора по научной работе ГМИРЛИ имени В. И. Даля Павлом Фокиным и экспертом проекта «Полка», д.ф.н, доцентом школы филологических наук НИУ ВШЭ, преподавателем Лицея НИУ ВШЭ Михаилом Павловцом.

Приглашаем присоединиться, участие бесплатное, но нужно зарегистрироваться на сайте музея.

10 апреля, 19:00,  музейный центр «Московский дом Достоевского» (ул. Достоевского, д. 2)