Безграмотное Средневековье — скорее стереотип, чем правда. Действительно ли англичанину XV века удавалось говорить на четырех языках и зачем монахи настаивали на изучении арабского? Рассказываем, как католическая церковь сдалась под натиском миссионеров. А Яна Хлюстова, автор книги «Поймать вавилонскую рыбку: Человеческий мозг, нейронные сети и изучение иностранных языков», объясняет, почему кто-то становится полиглотом, а кто-то нет. 

Удивительно, но в Средние века мультилингвизм (знание множества языков) считался скорее нормой, чем исключением из правил. В отличие от нашего времени, где один «язык международного общения» обычно вытесняет другие. Конечно, это не значит, что каждый крестьянин мог свободно общаться на всех известных языках. Однако полиглотство как феномен, во-первых, было нормой, во-вторых, активно пропагандировалось. Образованный гражданин средневековой Англии говорил на трех языках (французский, латынь и английский), некоторые знали и больше. Так, епископ Томас Полтон, живший в XV веке, писал, что англичанин говорит на пяти родных для него языках: английском, уэльском, ирландском, гасконском и корнском. Да и не стоит забывать, что тот же Данте писал и на латыни, и на тосканском.

Но кто же были главные полиглоты Средневековья? Конечно, монахи-миссионеры. 

Нет ничего странного в том, что они говорили на множестве языков, ведь их главной задачей было распространить христианство в максимально возможном количестве стран и регионов. Монахи, как известно, в большинстве не жили «сами по себе», а существовали внутри так называемых орденов: там они обучались наукам,Закону Божьему и вели хозяйственную деятельность. И языки были одной из самых важных частей их обучения. 

Например, доминиканцы уже с 1236 года начали преподавать арабский, иврит, греческий, татарский и армянский. А к концу века миссионер Раймунд Луллий предложил также преподавать арабский, персидский и «халдейский» (так иногда называли арамейский язык). А сам Луллий за годы жизни успел посетить Тунис, Кипр, Армению и Ливию. Вскоре и официальные представители католической церкви согласились, что такой подход необходим, и «запустили» лекции на греческом, иврите и арабском в университетах Болоньи, Оксфорда, Парижа и Саламанки.

Попросили Яну Хлюстову, автора книги «Поймать вавилонскую рыбку», рассказать, почему так получается, что один человек становится полиглотом, а другой еле-еле может выучить один иностранный язык. Как это зависит от структуры мозга?

Мозг полиглота отличается от мозга «обычного» человека, но это не причина, а следствие владения несколькими языками. То есть полиглотом теоретически может стать любой человек — и, изучая языки, он будет менять свой мозг, делая его более пластичным, более устойчивым к нейродегенеративным заболеваниям и так далее.

Полиглотами становятся те, кто посвящает достаточно много времени и сил изучению языков — другого секрета здесь нет! Конечно, есть отдельные случаи, когда человек выигрывает в генетическую лотерею и получает качества, которые ускоряют освоение языков: например, хороший музыкальный слух (помогает с произношением), способность эффективно решать комбинаторные задачи (помогает с овладением синтаксисом), хорошую память. Таким людям языки даются проще. Но это не значит, что все остальные не могут повторить успех — это возможно, просто придется потратить на это больше времени.

А подробнее о полиглотах Средних веков читайте в статье London review of books.