Всякий раз, когда дует ветер, 
он больше разметывает людских надежд, 
чем небесных туч.

Виктор Гюго «Отверженные»

Дебют Екатерины Манойло прозвучал довольно громко, и отголоски стихнут еще не скоро. Второй роман не заставил себя ждать слишком долго, но все же стал потрясением для большинства: он стремительнее, жестче, он совсем не помогает читателю расслабиться и получить подготовленные автором выводы о пятидесяти оттенках свинцовых мерзостей российской действительности. И параллели с громким и еще не отболевшим делом сестер Хачатурян, скорее, уводят в сторону от магистральной темы, но и здесь все честно: автор не гарантирует, что литература пойдет след в след за жизнью. Более того, книга заявлена как роуд-муви — а дорожное приключение обещает хотя бы толику развлечения в абсолютно кинематографическом темпе.

Сестры Угаренко остались с отцом, когда их 35-летняя мать уехала в Париж и — о нет, не умерла — не вернулась. Хотя нет. Почти что умерла, потому что с тех пор о ней ни весточки, ни слуха. Это стало первой реперной точкой на шкале жизней Нюкты и Изи, второй — решение об избавлении от домашнего тирана и насильника, который, оставшись без жены, буквально заменил ее старшей и вымещал злость на обеих дочерях. И роман начинается, когда старшая забирает младшую из школы, сообщив, что убила отца и теперь они обе в бегах. И младшая не вздыхает от облегчения, не разражается слезами ужаса и раскаяния: она возмущена. Потому что все должно было быть спланировано, как у сестер Хачатурян. И потому что все с самого начала пошло не так. Потому что старшая снова взяла себе главную роль. Ветер закрутил по спирали мертвые листья в школьном дворе, и с этого момента сюжет понесся сломя голову, не оставляя места для рефлексии и сожаления. Только вперед.

А впереди простые родственные связи со сложносочиненными обидами и предъявленными счетами, проблемы женского алкоголизма и декриминализированного домашнего насилия, похоронный бизнес Елены Сергеевны из ООО «Вечность» (кажется, та самая, что любила танцевать и пришла из другой истории, специально написанной Манойло для литературного выпуска известного журнала), психические расстройства, нравственная нечистоплотность и даже цена виртуальной искренности. Сцены и интерлюдии меняются как кадры. Образный, богатый обертонами авторский стиль помогает удержать восприятие, к тому же читатель наверняка не раз испытает стыдное удовольствие, как будто во время просмотра черной комедии. Название и есть ключ к этому плотному тексту: ветер уносит мертвые листья, которыми когда-то были эти, возможно неплохие, но до неузнаваемости искалеченные, высушенные собственными страстями и стремлениями люди. Но никто не обещал, что герой будет хорошей девочкой или мальчиком, верно?

Нюкта и Изи — два агрегатных состояния одного поколения: одна смирилась, вторая барахтается. Но та, что смирилась, под наросшей на измученной психике и истерзанном теле коркой льда продолжает лихорадочно соображать, как преодолеть температурный порог, перейти в другое состояние, испариться. Да и школьница Изи кипит белым ключом, поднимаясь плотными пузырьками к поверхности, и вот-вот забурлит, добавляя преждевременно повзрослевшей Нюкте забот. Чтобы спастись, первая хочет объединиться, вторая — вырваться. И как многие из нас помнят из школьного курса физики, реперных точек на шкале Цельсия только поначалу было две: замерзание и кипение, но, по последним данным, она одна — температура таяния льда. Все тот же ноль и морозный холодок от стылой лужицы.