«Европа XIX в. строилась усилиями предприимчивых и проницательных государственных деятелей, пусть ими и не всегда двигали благие намерения. В начале ХХ в. не многие соответствовали такому описанию». Этой фразой начинается глава, в которой Дженкинс приступает к детальному описанию многообещающей эпохи, которая излишне увлеклась милитаристскими настроениями.

В конце XIX века Британия старалась поддерживать равновесие в отношениях с остальными странами. В 1898 г. страна повздорила с Францией по поводу захвата французами поселения Фашода на Верхнем Ниле и вылова рыбы у Ньюфаундленда. Закончилось это подписанием соглашения, которое называлось «Сердечным согласием» и представляло собой колониальный размен. Но налаживающиеся отношения совершенно не радовали кайзера Германии Вильгельма II, чья паранойя в следующее десятилетие станет определяющей силой в Европе.

Неспокойно было и в России. Страна переживала взрывной рост индустриализации, превосходя в этой динамике Германию. Но политическая ситуация оставалась нестабильной. То тут, то там вспыхивали бунты, а еврейские погромы шокировали Европу и привели к рекордному количеству беженцев. Николай II пытался успокоить народ половинчатыми внутренними реформами, но этот процесс начался слишком поздно.

Продолжали нарастать воинственные настроения в европейских странах. Пресса подстрекала слабых государственных деятелей к военным подвигам. Кайзер Вильгельм II, много лет одержимый идеей обзавестись флотом, не уступающим британскому, начал гонку вооружений. К ней подключилась Британия, и вот уже министр финансов Дэвид Ллойд Джордж увеличивает базовую ставку подоходного налога. Однако палата лордов отклонила проект бюджета, что спровоцировало конституционный кризис 1909 г.

В 1907 г. Теодор Рузвельт созвал конференцию в Гааге, в ходе которой заявил, что если равновесие в Европе пошатнется, то Соединенные Штаты будут вынуждены вмешаться, пусть даже и временно. На тот момент армия США была вдвое меньше бельгийской, но риторика уже шла от лица великой державы. Австрия и Россия отказались от разоружения. Именно тогда Британия официально присоединилась к франко-русскому союзу, в результате чего образовался новый — Тройственное согласие (Triple Entente), или Антанта.

Бисмарк говорил, что если Европа снова начнет воевать, то случится это в результате «какой-нибудь проклятой глупости на Балканах». Националисты Хорватии, Далмации и Боснии требовали независимости от Австрии, а Сербия, которая в 1878 г. добилась независимости от Османской империи, их поощряла. В 1908 г. Вена отреагировала на боснийский референдум по вопросу независимости, лишив Боснию автономии и официально присоединив ее к Австрии, что привело к обострению отношений уже между Россией и Сербией.

В это же время вспыхнуло восстание в Турции, которое закончилось свержением султана.  В 1912 г. страны, составлявшие ранее европейскую часть султаната, объединились в Балканский союз и начали громить турецкие армии. В итоге балканские народы смогли сбросить с себя пятисотлетнее османское владычество, чтобы тут же перессориться. Все попытки вмешательства других стран в конфликт провалились. В конце концов Сербия одолела Болгарию и нацелилась на Австро-Венгрию. В этой войне Сербия обрела могущественного союзника в лице России, а Австрия объединилась с Германией.

К 1914 г. Европа чувствовала приближение войны. Людей в мундирах становилось все больше, правители стран вели себя резко и неосмотрительно, европейцы готовились начать новую главу своей истории — и она тоже будет ознаменована войнами.