«1984» не устаревает потому, что там описана не поверхностная, а глубинная схема влияния подавляющей власти на мысли и, соответственно, душу людей. Оруэлл говорит о том, как человеческая норма, тот самый «нравственный закон внутри нас», меняется при последовательном манипулировании смыслом самых простых понятий и самых базовых уверенностей.

Анна НаринскаяЛитературный критик

Англичане, нация, наименее приспособленная к фашизму по своим традициям и устройству, любит фантазировать о жестокой диктатуре. «1984» - самый успешный продукт в этом жанре: книге есть чем порадовать и пугливого интеллектуала, и массового потребителя. Это энергично и увлекательно написанный текст, в меру страшный, местами смешной, очевидно пародирующий советскую жизнь, какой она видится со стороны. Другие компоненты успеха — внятная любовная линия и графические описания жестокости, что читателя тоже всегда волнует. В будущем вселенной «1984» нет никаких футурологических примет, как у Замятина, никакого мистицизма, как у Кафки, никакой психоделики, как у Хаксли. Это картина, в которую легко поверить: очень унылая, убогая жизнь, где из технических инноваций только глаз Большого брата (как сказали бы сейчас, камера ноутбука). Антиутопия, но не фантастика. Что особенно актуально для нашего исторического момента — описывается мир постправды. Бесконечное редактирование прошлого — основное занятие главного героя, а антигерой утверждает базовую тоталитарную истину — «партия выше фактов».

Екатерина ШульманПолитолог, преподаватель